Статья из ЖМП №3 март 1946 года
Церковь Христова единая, святая, соборная и апостольская в Божественном существе своем не подвержена влиянию ни политики, ни экономики, ни социальных явлений. Она всегда сияет немерцающим священным светом, недоступная тьме и ее служителям.
Однако эта неоспоримая истина не исключает того факта, что каждая автокефальная церковь в своем общественном служении родному народу переживает периоды упадка и периоды расцвета. В настоящее время наша Русская Православная Церковь вместе со своей страной находится в периоде полного расцвета. Нездоровые взаимоотношения с гражданской властью, вызванные к жизни отменой патриаршества в XVII веке, ныне налажены. Они построены теперь на здоровой основе взаимного уважения и невмешательства во внутренние дела друг друга. Изжиты всевозможные «обновленческие» и прочие расколы. Все это внушает надежду на то, что расцвету этому предстоит великое и многовековое будущее.
В процессе этого расцвета, как прямое его следствие, началось великое дело собирания всех русских православных людей, по тем или иным причинам проживающих вне Родины, в ограду Русской Православной Церкви, руководимой Московским Патриархом. За короткий период 1945 г. это святое дело продвинулось далеко вперед. Возвратился в лоно родной Церкви маститый Митрополит Евлогий, разорвал всякие связи с епископами так называемой карловацкой ориентации Митрополит Серафим, сделавшийся одним из самых ревностных тружеников великого дела собирания заблудших, воссоединились с Матерью-Церковью дальневосточные церкви. Недалек уже тот час, когда верующий русский православный человек, независимо от своих политических убеждений или своего гражданства, в любой части Божьего мира, зайдя в русский православный храм, будет чувствовать себя как бы на своей родине. Ему не придется думать, к какой ориентации принадлежит тог или иной храм, ему не придется рисковать попасть под руководство запрещенного, а следовательно, на данный момент, безблагодатного пастыря или архипастыря. С чувством горячей радости следят русские православные люди за возвращением в лоно Матери-Церкви ее блудных сыновей. Глубоко верят они, что нет на земле такого русского православного человека, мирянина или монаха, чтеца или епископа, который бы не желал великого единства.
Неудивительно поэтому то чувство беспредельного недоумения, которое охватило те круги церковных людей, которым пришлось ознакомиться с посланиями Митрополита Анастасия. В этих посланиях он призывает продолжать губительный раскол и не признавать Московского и всея Руси Патриарха. Какая цель этих посланий? Чему или кому они служат? Кто этот человек? Такими вопросами обмениваются они и не находят ответа.
Попытаемся разобраться. Мало уже теперь осталось на Руси людей, которые помнят Митрополита Анастасия, а между тем 40 лет назад он был Московским викарием, затем был епископом Холмским, архиепископом Кишиневским, был русским человеком. А затем бежал, оставив своих пасомых на произвол судьбы. Бежал он в первые же годы революции, значит, почти 30 лет назад. Тридцать лет не видел он Родины, не слышал ее дыхания, не видел новых ее поколений. Почему он бежал? Понять трудно и не трудно. Трудно, если считать Митрополита Анастасия только епископом и тружеником Церкви, потому что все мы знаем, что православный епископ никогда не оставит своей паствы. Мы же не имеем никаких оснований считать Митрополита Анастасия настолько малодушным, чтобы он мог забыть свой архипастырский долг. Значит, или Митрополит Анастасий был не только епископом, или оч сознавал, что никакой опасности его пасомые не подвергаются. Мы склонны думать, что имело место и то, и другое. Газета «Русские новости», издаваемая в Париже, называет Митрополита Анастасия монархистом и ярым ненавистником советской власти. Если это так, то понять, почему Митрополит Анастасий бежал, не трудно. За границей Митрополит Анастасий стал членом самочинного, так называемого Карловацкого Синода, во время войны развалившегося. Теперь он пытается из лиц с темным, а порой преступным прошлым (лучшие люди уже объединились с нашею Церковью) «вновь создать Синод и управлять посредством него заграничными русскими православными приходами.
Вот ответ на вопрос о том, кто такой Митрополит Анастасий. Значительно труднее ответить на вопросы, зачем написаны его послания, какой цели они служат. Впрочем, цель самих посланий ясна: популяризировать себя и свой Синод. Но зачем и кому нужен этот самочинный Синод, при наличии Московского и всея Руси Патриарха, избранного на Поместном, законно и свободно созванном Соборе, в присутствии представителей всех почти автокефальных церквей мира,— это загадка. Поищем разгадки в вышеупомянутых посланиях Митрополита Анастасия. Чем мотивирует он свою, никакими каноническими соображениями не оправданную раскольничью деятельность, свое неподчинение Московскому Патриарху? Внимательно изучив послания, мы убедимся, что он мотивирует ее только тем, что Церковь в СССР якобы несвободна. Никаких конкретных примеров этой несвободы в посланиях нет, если не считать ссылку на какой-то американский журнал, который, впрочем, тоже примеров не приводит, а просто заявляет: не свободна — и все. Конечно, эта мотивировка ничего не объясняет. Действительно, если Церковь в СССР была бы несвободна, то восточные Патриархи и другие представители автокефальных Церквей, бывшие в качестве гостей на Поместном Соборе и имевшие возможность очень близко ознакомиться с жизнью нашей Церкви, объявили бы об этом. Однако мы знаем, что все они без исключения восторженно рассказывают о днях, проведенных в Москве. Ни одна из Православных Церквей не отказалась признать нового, на Соборе, в присутствии их представителей избранного Патриарха Московского. Совершенно ясно, что люди, только что имевшие возможность наблюдать жизнь Русской Церкви, заслуживают больше доверия, чем человек, тридцать лет не видевший ни одного русского храма. Ясно это, разумеется, и для самого Митрополита Анастасия.
Но предположим на минуту, как ни дико это звучит, что Русская Православная Церковь, действительно несвободна, именно в том смысле, о котором говорит в посланиях Митрополит Анастасий, т. е. подчиняется в своих решениях гражданской власти; может ли это служить оправданием раскольничьей деятельности именно такого человека, как Митрополит Анастасий? Если бы он был воспитан так, как воспитано новое поколение нашего духовенства и вся наша религиозная молодежь, т. е. в духе полного отделения Церкви от Государства, которые не мыслят, чтобы кто-нибудь мог вмешаться в религиозную жизнь, которые никогда такого вмешательства и не потерпели бы, тогда еще можно бы было его как-то оправдать. Но ведь он друг и соратник умершего под запрещением Митрополита Антония (Храповицкого), который публично фанатично защищал и оправдывал в свое время то положение абсолютной зависимости Церкви от гражданской власти, которое было в царской России. Следовательно, Митрополит Анастасий никак не может возмущаться тем обстоятельством, что какая-нибудь Церковь зависит от какого-нибудь государства, а следовательно, и от власти. Значит, все дело в том, какая это власть. Митрополит Анастасий в своих посланиях как-будто и делает упор на это, указывая, что советская власть является властью, по его выражению, «безбожной». А так как правящая в нашей стране коммунистическая партия, действительно придерживается атеистической идеологии, то может показаться, что мы приближаемся к разгадке, но... одно обстоятельство вновь удаляет нас от нее. Это обстоятельство заключается в том, что Митрополит Анастасий был в самых наилучших отношениях с Гитлером. Он благословлял его оружие, называл его «вождем в мировой борьбе за мир и правду», подносил ему благодарственный адрес. А ведь Гитлер открыто заявлял, что христианская мораль устарела, открыто называл себя язычником. На Нюрнбергском процессе американские и английские обвинители с документами в руках доказали, что Гитлер яростно преследовал все Христианские Церкви. Таким образом, мы видим, что ярко выраженная антихристианская идеология германской власти отнюдь не мешала Митрополиту Анастасию сохранять с ней наилучшие отношения. Правда, Митрополит Анастасий, как и многие теперь, пытается отречься кой от чего (что кстати сказать, ни им, ни ему не удается), но от благодарственного адреса он отречься уж никак не может и признает этот факт и теперь. Он только говорит, что думал, что Гитлер «освободит» Россию от «большевиков», а затем, совершив «сей благородный акт», скромно уйдет «восвояси». Но ведь книга «Моя борьба», несомненно, известная Митрополиту Анастасию, существовала задолго до войны. А в ней отношение Гитлера к России высказано вполне ясно. Таким образом, не подлежит сомнению, что Митрополит Анастасий считал возможным за некоторую оказанную ему помощь сотрудничать не только с язычником, но и с врагом своей родины. Каким же образом после всего вышесказанного Московский Патриарх и все иерархи, безвыездно проживавшие на своей родине во все тяжелые годы-испытаний, отдававшие все свои силы борьбе с врагом рода человеческого, кровавым Гитлером, сказываются недостойными руководить Русскою Церковью, а человек, бросивший свою паству, сотрудничавший с язычником, ярым врагом его Родины, оказывается достойным? Что-то тут не так.
Приходится делать вывод, что тезис о «несвободе», да при этом мнимой, никак не может оправдать создание самочинного Синода Митрополита Анастасия.
Итак, загадка остается загадкой.
Может быть, Митрополит Анастасий боится суда, боится, что будет лишен сана, и хочет скрыться за своим Синодом?
В посланиях этот страх очень ясно сказывается во многих местах. Митрополит Анастасий усиленно доказывает, что он не подсуден ни Московскому Патриарху, ни восточным Патриархам, вообще никому. Такому положению может позавидовать сам римский папа! Правда, в одном месте он роняет фразу, что Поместному Собору Русской Церкви, законно и свободно избранному, он, пожалуй, и дал бы отчет в своих поступках, но тут же спохватившись, что такой Собор уже был в 1945 г. и может каждую минуту вновь собраться, он ставит условие, чтобы на нем присутствовали все епископы, изолированные от общества, как политические и военные преступники. Конечно, Митрополит Анастасий называет этих преступников мучениками, но он же, а никто иной называл в своем адресе язычника Гитлера «христолюбивым вождем», и поэтому мы надеемся, что он простит нам, если мы скажем, что в своем полемическом и ином азарте он иногда кощунствует. Но так или иначе, Митрополит Анастасий понимает, что требование его невыполнимо, а стало быть и считает себя никому не подсудным. Однако он не может не знать, что, по канонам нашей Церкви, не существует такого положения, при котором епископ или даже Патриарх оказались бы никому неподсудными и, само собой разумеется, что все рассуждения Митрополита Анастасия о своей неподсудности есть не что иное, как тщательно скрываемый страх суда. Все это так. Но какая же ограда от суда его Синод?
Митрополиту Анастасию прекрасно известно, что Православная Русская Церковь, как истинно христианская Церковь, всегда с радостью откроет свои объятия заблудшему сыну, искренно пожелавшему вернуться в Ее святую ограду. Зачем же создавать Синод, раздирать ризу Церкви Христовой, когда можно просто покаяться? Создание же Синода, наоборот, затрудняет возможность прощения. Правда, начавшемуся великому движению единения он помешать не может. Это столь мощное движение, благословенное Господом, что никакой смертный человек, даже весьма искушенный в делах предательства, не в силах ему помешать, какие бы усилия он для того ни прилагал.
Недаром все зарубежные православные христиане в один голос говорят, что так называемая карловацкая раскольничья церковь рассыпалась, не существует и никогда не возродится. Война при всем ее ужасе имела одно положительное качество: через нее указал Господь, на ком почило Его благословение и кто лишен его. Родина наша, например, вышла из войны еще более могучим и жизнеспособным государством, а от гитлеровского государства не осталось и следа. Русская Православная Церковь за годы войны расцвела и окрепла, карловацкая — исчезла «яко дым от лица огня». Поэтому все потупи Митрополита Анастасия обречены заранее на провал, но дело его примирения с Русской Православной Церковью создание Синода, конечно, осложнит. Неужели он этого не понимает? Неужели не понимает, что тем, что не только не осуждает, а благословляет одного душевнобольного монаха проповедывать, что примирившиеся с нашей Церковью «служат сатане», он совершает страшное кощунство и зачеркивает все свои заслуги перед Церковью Христовой, которые когда-то имел? Думается, что не может не понять, и отсюда становится ясно, что хотя Митрополит Анастасий боится суда, он создает Синод все же не по этой причине. Но по какой же? Зачем? Непонятно. А причина какая-то должна быть. Ведь Митрополит Анастасий берет на себя великую ответственность, отрывая плохо разбирающихся в канонах церковных от спасительного единения с канонически правильной Церковью и ввергая их в губительное заблуждение. Не берет же он на душу такой великий грех без всякой причины? Разве только он вообще не боится брать на душу грехи. Между тем куда ведет такое заблуждение, ярко показывают события, описанные в брошюре, напечатанной в Лозанне с благословения самого Митрополита Анастасия. Там рассказывается о том, в каком жалком беззащитном положении находятся все те, кто следует за Митрополитом Анастасием. Он не в силах даже оградить свои храмы от нападений фанатиков, иногда даже проливающих в этих храмах кровь. Хочется спросить Митрополита Анастасия: осмелились бы эти изуверы нападать на православные храмы, если бы они знали, что эти храмы являются храмами могущественной святой Русской Церкви? И если хоть капля искренности осталась в сердце этого человека, он вынужден будет ответить: «Разумеется, нет». Но на храмы; в которых служат священнослужители, запрещенные своим законным Патриархом, почему не напасть? Кто заступится за них, кто защитит их и их прихожан? Правда, если находится кто-то, кому в известных целях выгодно до поры до времени поддерживать расколы в Русской Церкви, тогда этот кто-то бросает крохи со своей трапезы заблудшим ее чадам. А минует надобность, что тогда? Ведь православный русский народ, верный своей Матери-Церкви, любящий Ее и Ее служителей горячей любовью, дающий Ей и им огромные средства, не понесет своей трудовой лепты запрещенным раскольникам. Он всегда резко отмежевывается от всякого рода раскольников; крах так называемого обновленчества — наглядное тому свидетельство. Русский народ терпелив и исполнен христианской любви к ближнему. Он с радостью идет навстречу всякому принесшему искреннее покаяние, но и его долготерпению приходит конец. Когда же этот конец наступает, уже ничто не может спасти закостеневших в беззаконии — будет поздно. Митрополит Анастасий все это знает и все же продолжает вовлеченных им в грех раскола держать в губительном заблуждении.
Нам бы очень хотелось, чтобы обо всем, о чем мы говорим в своей статье, задумалась единственная уже теперь крупная Русская Православная Епархия, не вошедшая в каноническое общение с Русской Православной Церковью, — Северо-Американская. Может быть, это побудило бы ее побыстрее принять решение о вхождении в юрисдикцию Московской Патриархии в качестве ее Экзархата. Тем более, что она прекрасно знает, что разложение всегда неизбежно в члене, отторгнутом от тела, а нам известно, что оно уже проникает в среду православных русских христиан, проживающих в Северной Америке. Пусть задумываются они над тем, возможны ли были бы вышеупомянутые инциденты, а также те недостойные перебранки, которые, как нам достоверно известно из дошедших до нас листовок, существуют между епископами, проживающими в США, если бы все зарубежные церкви были объединены со своей Матерью-Русскою Церковью? Конечно, они были бы невозможны.
Не может быть, чтобы Митрополит Анастасий всего этого не понимал, а между тем он прямо с какою-то ненавистью борется против святого дела объединения. Он называет тружеников этого дела — архипастырей и пастырей — «псами, не могущими лаять», клевещет на почивших дорогих нашему сердцу Патриархов Тихона и Сергия, оскорбляет ныне здравствующих иерархов. И это христианский епископ! Старец! Русский!
Итак, нам приходится констатировать, что Митрополит Анастасий всячески разжигает губительный раскол лишь ради... самого раскола. Иных разумных причин, достойных честного христианского епископа, мы найти не можем. Видимо, привычка не чувствовать над собою твердой духовной власти, привычка к искусительному самочинию довлеет над разумом. Любовь к Церкви Христовой, Ее благополучию (приносится в жертву себялюбию и пристрастию к произволу. Горько писать об этом, но это так, какою бы антисоветскою пропагандою ни прикрывался Митрополит Анастасий.
Единственное соображение, которое все настойчивее и настойчивее приходит нам в голову и которое с некоторых точек зрения является смягчающим обстоятельством, — ведь не всем под силу подвиг мученичества — это следующее: может быть, Митрополит Анастасий не свободен в своих действиях? Может быть, оттого так яростно и защищает он позорную клевету о несвободе нашей Церкви, что сам связан по рукам и ногам. Ведь те удобства и та роскошь, которые окружают Митрополита Анастасия, требуют средств и больших средств, а они обычно не даются даром. Но... здесь мы уже рискуем вторгнуться в область, ничего не имеющую общего ни с верой, ни с Церковью, и поэтому оставляем это ка совести самого Митрополита Анастасия.
Мы же будем верить, что Господь в Своей неизреченной благости вразумит заблудшего. Может быть, Савл станет Павлом и из гонителя святого дела объединения станет его ревностным поборником. Может быть, вспомнит Митрополит Анастасий, что он русский, православный архиерей, и возвратится в объятия Матери-Церкви Русской. Она же, ныне свободная от всяческих пут, с радостью великою примет его, как и всех заблудших. Буди, буди!
ЕПИСКОП СЕРГИЙ
Комментарии